Образовательные учреждения в Кыну существовали со строгановских времен, а в советское время уровень подготовки в школах был особенно высоким. После окончания школы молодые люди не уезжали в поисках работы, а оставались в Кыну и заводили семью. Их дети достигали школьного возраста и шли в кыновскую школу, а после многие поступали в университеты и институты в крупных городах, хотя не всем семьям хватало финансовых средств, чтобы отправить своего ребенка получать высшее образование.
Школа-интернат при санатории
После войны в Кыну построили туберкулезный санаторий для детей. Его здание было возведено в конце 40-ых годов. Для послевоенного времени количество высоко квалифицированных врачей оказалось очень большим. Появилась возможность распределить медработников по отдаленным, но относительно крупным населенным пунктам. Благодаря этому в санаторий могли приехать и заболевшие из соседних сел. Дети с открытой формой туберкулеза тоже лечились здесь. Для них на Троицкой горе была построена отдельная школа-интернат, в которой можно было обучаться, начиная с 5 класса. К тем ребятам, кто не мог ходить, учителя приходили сами.
На 70-ые годы пришелся спад детской заболеваемости туберкулезом, поэтому потребности в отдельном здании интерната уже не было – его закрыли – и эти дети продолжили свое обучение в общей средней школе. Таким образом, учеников в школе стало еще больше.
Обучение детей-сирот в школе
Помимо санатория и школы-интерната еще в 1937 году в Кыну был организован детский дом. В 50-ом году его воспитатели прошли специальный курс воспитателей детского дома при институте усовершенствования учителей г. Молотова. Здание детского дома было рассчитано на 100-150 человек. В него принимали как местных сирот, так и тех, кто был родом из соседних сел. Детдомовцы ходили в одну школу с детьми, у которых была семья. О том, как складывались между ними отношения, жители Кына вспоминают по-разному. Но у многих остались только теплые воспоминания. Любовь Александровна Кайгородова, которая училась в кыновской школе в 60-ых годах, рассказывает:
«Мне вчера подруга звонила. Она старше меня намного, у нас там жила. Все вспоминала и девочек из детского дома, что сейчас найти бы, пообщаться бы хоть по телефону.»
Сейчас бывшие ученики из детдома поддерживают связь не только друг с другом, но и со своими кыновскими учителями.
Устройство школы
У всех преподавателей было отличное образование. В основном в учительском коллектива были кыновляне. Приезжими учителями оказывались молодые студенты. Они работали в Кыну 2-3 года. Потом кто-то уезжал обратно в свой город – чаще всего, конечно, в Пермь – а кто-то женился или выходил замуж и оставался жить здесь.
В средней школе было три параллели: «А», «Б» и «В» классы – все в одном корпусе. Начальной школе было отведено отдельное здание. Могло быть и такое, что в условном «А» классе учились только детдомовские ребята, а в условном «Б» классе – только дети из семей. Но все же, когда детей в Кыну стало больше, классы стали смешанные. Учителя работали в две смены: до обеда и после. Нина Николаевна Желонко, выпускница кыновской школы, а впоследствии и ее педагог, рассказала, как она преподавала математику:
«Завуч – тоже математик. И она очень следила за тем, чтобы дети понимали предмет. И нас этому обучала. Говорит: «Ты приходи ко мне на уроки». Так вот я и ходила к ней на уроки. Тогда был липецкий метод. Чтобы преподавать, вести урок, надо было разделить класс на несколько групп: на троечников, четверочников, пятерочников, организовать смешанные группы, где дети помогали друг другу освоить материал. Вот я так и преподавала. И тогда, повторяю, наша школа была очень серьезной, семинары часто там проводились. Так учителя там удивлялись: «Какие задания сложные даете!». А я говорю: «Конечно, пятерочникам я всегда брала олимпиадные задания-то. На четверочников чуть-чуть пониже.»
В памяти жителей хранились отголоски военного времени, поэтому кыновляне с настороженностью относились к людям с немецкими корнями, хотя возможность обучаться в школе была у ребенка любой национальности. Галина Андреевна Иглинова , рассказывала о своем детстве:
«Мой отец, Андрей Александрович Мартин , был из поволжских немцев. В их селе бытовало предание, что первых немцев в Россию завез, закупив их как мастеров Петр Первый, а потом Екатерина за какие-то долги привезла из Германии новых. Так их семья попала в Россию. <…> Нас, детей, в школе не притесняли, но иногда вспоминали, что мы – дети немца. Меня в школе сфотографировали на доску почета за отличную учебу, но фотографию так и не повесили. Учительница утешала меня, хвалила, купила на свои деньги книжку, шоколадку. Родители говорили, что город не разрешил.»1
Удивительно, что в кыновской школе преподавали несколько иностранных языков. Жители Кына вспоминают, что в школе их учили английскому, немецкому или французскому языкам.
Многим школьникам запомнились уроки физкультуры зимой. Уже будучи людьми в возрасте они с теплотой на душе их вспоминают. Устраивались и школьные лыжные соревнования. В Кыну по горам школьники на лыжах не катались : легко можно было разбиться. Поэтому выезжали за пределы села, переходили через реку. Людмила Евгеньевна Гринкевич, выпускница кыновской школы, вспоминает:
«И он (учитель физкультуры) нас гонял на лыжах, по всяким горам. Представьте, нужно было съезжать с горы. Это был подъем на Высокий. И вот с этой горы мы должны были съезжать. И это еще были допотопные лыжи, деревянные, у которых резинка вечно спадала.»
После уроков, в свободное время, у школьников была возможность остаться на «продленку». Порой сами одноклассники собирались или ради подготовки к какому-либо празднику, или же чтобы просто насладиться компанией друг друга. У более старших классов был свой отдельный участок земли, где они сообща выращивали картошку.
Школьная жизнь
Школьная жизнь была насыщенная, постоянно организовывались различные мероприятия. Это могли быть и постановки на сцене, и чаепития. Так в один из школьных вечеров был показ спектакля «Красная шапочка» на французском языке. Людмила Евгеньевна Гринкевич вспоминает тот вечер:
«Красная шапочка» был спектакль. Ставили в пятом классе, я как сейчас помню. Мне выпала всего одна фраза: «Дерни за веревочку, дитя мое, дверь и откроется!». Я влюблена была в эту французскую фразу. Я еще была в такой клетчатой юбочке. И я играла эту старуху, которая там просто лежит, и потом прибегает волк. А волка играл двоечник. Ему нужно было топать и кричать «Le loup!» («Я волк!»).»
С некоторыми спектаклями ученики даже ездили в Киров на конкурсы.
Параллельно с учебой дети посещали кружки в Доме культуры. Среди них были кружки рисования, фотографии, танцев, лыжный кружок, баскетбольный, волейбольный и рукопашного боя. Кроме занятий у кыновских подростков было свободное время, в которое они могли сами организовать свой досуг. Например, зимой были договоренности кататься на лыжах вне школы, а в теплое время года – выходить на пробежку. Летом можно было съездить в лагерь при леспромхозе. Бывало и такое, что сам учитель организовывал поездки для учеников на пару-тройку дней или же возил класс в пермский цирк.
Были и шалости. Школьники иногда прогуливали уроки, мальчики дрались и порой хулиганили. Межников Александр вспоминает свои школьные годы:
«…Воспоминания об одноклассниках. Как в сугробах удирали со второго этажа, например. Это же просто: портфели летят вниз, девчонки через окно со второго этажа на клумбу, но а парни все, как обычно, в сугроб. Учитель приходит – никого в классе. Класс-то дружный был.»
Наше время
Сейчас тем праздником, который ежегодно объединяет всех выпускников кыновской школы, является День села. Его празднуют в последнюю субботу июля в Доме культуры. Приезжают все, у кого есть возможность. Детдомовцы, которые, казалось бы, не коренные кыновляне тоже приезжают в Кын на День села, многие из них считают село своей родиной.
В 2022-го году в Кыну учится 29 человек. Учеников старшей школы ежедневно отвозят на специальном автобусе в школу на станцию Кын за 15 км от села. С каждым годом количество новых поступающих уменьшается, но учителя местной школы настроены оптимистично и не хотят менять место работы.
Замечательные слова о Кыновской школе сказала Наталья Викторовна Дитятьева:
«Нам было все интересно, мы на педагогов смотрели, как на богов. У нас были такие сильные учителя, я еще застала, меня еще учили. Я благодаря им, можно сказать, наверное, и знаю что-то. Есть что вспомнить, конечно.»
Гринкевич С.А. Жизнь прошла на подзатыльниках. Из судеб советских немцев ↩