Традиционная свадебная лирика села Кын

Традиции рабочих горных заводов, в том числе свадебные, могли существенно отличаться от тех обрядов и песен, которые исполняли крестьяне близлежащих сёл и деревень [Гладких 1913: 6; Бирюков 1936: 115]. Причин тому было несколько. Первая заключалась в том, что заводское население съезжалось с разных территорий. Когда Н.Г. Строганов в XVIII веке задумал построить Кыновский завод, на берег Чусовой перебрались жители Оханского и Соликамского уездов из входивших в строгановские имения сёл Нердвинское, Григорьевское, Богоявленское и др. (переселения с одного места на другое могли быть принудительными) [Гринкевич 2012]. Вторая причина – сеть коммуникаций. Между уральскими горными заводами, даже значительно удаленными друг от друга, существовало сообщение. На контакты влияла принадлежность предприятий, организация производственных циклов (добыча и перевозка руды, доставки чугуна и т. п.), построение логистики. Связи между заводами тоже сказывались на местном фольклоре. Всё это привело к тому, что традиционная свадьба на Урале отличалась большим разнообразием вариантов, крайне неоднородным был и песенный свадебный репертуар [Бирюков 1936: 115].

Существовали, однако, противоположные факторы, которые, не отменяя различий в деталях, способствовали выработке общих фольклорных черт, формировали узнаваемые локальные и региональные традиции. Хорошо известно, что большее сходство имеет фольклор поселений, связанных водным путем сообщения – рекой. Для Кына, расположенного на берегу Чусовой, значение этого фактора трудно переоценить. Река, пересекающая Уральские горы, использовалась не только для традиционного рыболовецкого промысла, но и для сплава различных грузов. По большой воде в сторону Камы шли «железные караваны» с заводкой продукцией, интенсивность речной коммуникации возрастала многократно. Фольклористы говорят о том, что вдоль Чусовой сложилась особая фольклорная традиция [Пушкина 2014: 4–5]. Свои особенности имелись и у чусовской свадебной лирики, обладающей, по мнению музыковеда В.В. Бакке, единой музыкально-ритмической типологией, общими музыкально-стилевыми признаками, своеобразием мелодического интонирования [Бакке 2017: 5]. 

Кыновская свадьба. В архиве Лаборатории теоретической и прикладной фольклористики ПГНИУ хранится полевой дневник студенток филологического (тогда – историко-филологического) факультета Е. Патласовой и С. Евсеевой. В 1959 году они записали в Кыне восемь свадебных песен. Свадебная лирика – часть сложного обрядового действа, и было бы естественно рассмотреть эти песни в связи с ситуациями их исполнения. Однако про кыновскую свадьбу известно не так много.

Некоторые черты чусовской свадьбы описывает В.В. Бакке, приводя в том числе записи кыновских песен [Бакке 2017]. Свадебные традиции старообрядцев, проживающих в окрестностях Кына, описаны в книге краеведа С.А. Гринкевича «Кын – золотое донце» [Гринкевич 2012]. Сведения о свадьбе XX века, собранные в ходе реализации проекта «Кын. Исторический опыт и современность», выложены на сайте «Кын.рф» [Волкова]. Немногочисленные тексты кыновских свадебных песен опубликованы в научных и краеведческих изданиях (некоторые из них являются перепечаткой более ранних публикаций) [Пирожкова 1966; Христиансен 1961; Зырянов 1975; Чилигина 2011: 159, № 7; Гринкевич 2012; Бакке 2017]. Еще несколько работ не содержат записей из Кына, но дают хорошее представление о свадебных обычаях, песнях и причитаниях, исполнявшихся в других горнозаводских поселениях Урала [Калмыков 1861; Петухов 1864; Змеев 1866; Шилков 1891–1894; Свадебные обряды… 1968; Калужникова 2013; Пушкина 2014; Чагин 2014].

Структура кыновского (и отчасти, по-видимому, лысьвенского) свадебного обряда отразилась в фольклорной пьесе «Уральская свадьба». В 1953 году ее сценарий подготовила руководитель Кыновского народного хора Екатерина Ивановна Шабалина (см. о ней на этом сайте). Из сообщения музыковеда Л.Л. Христиансена известно, что в пьесе упоминались многие этапы традиционной местной свадьбы: сватовство и рукобитьё, смотрины, обрученье, вечёрка, девишник, вытьё и свадебный поезд, свадебный пир (свадебные столы) [Христиансен 1984: 68–69]. К сожалению, из описания не всегда понятно, какой была последовательность этапов и какими именно были их местные названия. 

В беседе с Л.Л. Христиансеном Е.И. Шабалина упоминала также блинный день, который бывает после венчанья и свадебных столов. Но, хотя внутри традиции такой этап существовал, составительница пьесы отказалась описать его. Свое нежелание она объяснила тем, что «ничего поэтичного в этих моментах свадьбы не запомнилось» [Там же: 69]. По всей видимости, речь шла об обычае, когда после первой брачной жених, используя блин, символически объявлял о честности или нечестности невесты (см. комментарии). Подобные ритуалы «социального контроля» были типичны для русской традиционной свадьбы, в том числе в уральских горных заводах.

Свадебные песни в обряде. По сведениям, относящимся к окрестным старообрядческим деревням, можно предположить, какими могли быть некоторые этапы кыновской свадьбы. Привлечение этого материала оправдано не только географической близостью традиций, но и тем, что в Кыне тоже проживало какое-то количество старообрядцев. Их дома в основном располагались на улице Криуша.

Во время сватовства жених и сваты приезжали в дом невесты и привозили с собой гостинцы (пироги, выпивку). Если невеста и ее родители не хотели давать согласие, то к еде и питью не прикасались, а если девушку просватывали, то сразу садились за стол и отмечали это событие. Обычно свадьба проводилась через месяц после просватанья, но так, чтоб не попасть на время поста [Гринкевич 2012]. В Кыне свадьбы разрешалось играть только в «женский день» (такими днями считалась среда, пятница, реже суббота), и обязательно в чётное число [Черных 2009: 68].

Одна из записанных в 1959 году песен – «Утром рано на заре…» – исполнялась в Пермской губернии во время девичника, когда гости рассядутся за столом [Предтеченский 1860: 140–141]. По другим источникам, она могла звучать в день свадьбы, когда ожидался приезд жениха [Зырянов 1969: 120 № 107; Зырянов 1975: 99, № 3 (373)]. Невеста наряжалась в красивое платье, в волосы ей вплетали ленты и цветы. «Лошадей шибко украшали: бубенчиками, позвонцами, лентами, кисточками. Лошадей положено нечетное число. <…> Дорогу перегораживали, тогда выпивку надо выставить. В дом как приедут – сразу не пускали, выкуп просили, песни пропеть надо было, и уж как пропоют песню – зайти можно.  Невеста сидит за занавеской – в комнате или в кухне. Жених, как приедет, выкуп за нее дает, конфеты, выводит из-за занавески ее сам жених и за стол, пировать» [Гринкевич 2012].

Свадьбы раньше праздновались три дня. Первый день отмечали в доме невесты, а второй – у жениха [Там же]. Во время свадебного пира жениху, невесте, их родителям и гостям исполняли специальные величальные песни. В полевом дневнике из архива ПГНИУ обнаруживается семь таких текстов. Песню «Уж ты, тысяцкий-воевода…», кроме пермских студентов-филологов, в селе Кын в 1954 году записал музыковед, руководитель «Уральского народного хора» Лев Львович Христиансен. В дальнейшем он опубликовал ее с нотацией [Христиансен 1961: 111–112, № 63]. Исследователь комментирует произведение так: «величальная песня тысяцкому, самому знатному гостю. <…> [В] данном случае тысяцкий, он же сват, заменяет покойного отца жениха, являясь ему ближайшей мужской родней – дядей» [Христиансен 1961: 207]. Желая представить читателям уральскую народную лирику, Л.Л. Христиансен включает в подборку записи, сделанные в Кыне, и, хотя он слышал множество кыновских свадебных песен, именно эту величальную воеводе музыковед выбирает как одну из самых показательных.

Особую песню исполняли на свадьбе свахе со стороны жениха – «Что горда ты, свашенька…» В студенческом полевом дневнике не указано, для кого пелись величальные «Долго-долго сокол не летит…» и «Как из горницы в горницу…» По известным нам публикациям близких вариантов, исполнявшихся на уральской свадьбе, можно предположить, что эти песни звучали в честь гостей, состоявших в браке. В Кунгурском и Оханском районах величальная «Как из горницы в горницу…» посвящалась супружеской паре [Серебренников 1911: 62; Подюков и др. 2007: 130]. В с. Усть-Качка Пермского района, Куединском районе Пермского края и в Билимбаевском заводе современной Свердловской области похожая песня исполнялась невестиной свахе, ее крестной [Шилков 1891–1894: 181; Христиансен 1961: 207, № 66; Пушкина 1982: 235; Зеленин 2019: 51]. Согласно примечаниям собирателей, песня «Как на Коле да на Васильевиче…» исполнялась дружке или тысяцкому, а песня «Чьё это поле, чьё это поле…» была адресована овдовевшей гостье.

Песню «По сеням было, сеням…» на территории Пермского края исполняли для матери жениха во время застолья, вместе с другими песнями в честь родителей жениха и невесты [Зеленин 2019: 24], либо перед первой брачной ночью молодой пары [Пушкина 2011: 400]. В песне описывается, как свекровь ставит свечку перед иконами Николая Чудотворца и апостола Луки за благополучный брак молодых.

Интересные детали содержатся в книге «Сборник народных песен. Песни реки Чусовой» музыковеда Виктора Владимировича Бакке [Бакке 2017]. В 1975 году он организовал экспедицию по приречным селам и деревням, побывав и в Кыне. По его сообщению, кроме обязательных свадебных песен и причитаний к чусовскому обряду приурочивались самые разные произведения: на свадебном гулянье после венчания исполнялись игровые, хороводные («круговые») песни, под «частые» гости плясали, под «хожалые» ходили в перерывах между «столованьем». За столом могли исполняться «серьезные» «проголосные» песни, баллады и даже жестокие романсы [Бакке 2017: 6, 12]. В нотированный сборник автор включил две свадебные, две круговые и две плясовые песни из Кына [Там же: № 5, 15, 44, 47, 52, 53].  

Сравнение песен из полевого дневника 1959 года с более ранними вариантами показывает, что некоторые произведения, представленные ниже, были записаны уже в более кратком и упрощенном виде. Тем не менее заметна их близость к пласту уральской горнозаводской свадебной лирики. В отдельных случаях по этим песням можно проследить и вполне конкретные культурные связи между уральскими заводами. Так, наибольшее сходство с кыновской песней «Как из горницы в горницу…» (включая использование редкого диалектного слова «бальянцы» ‘драгоценные камни, драгоценности’ (?) [Бирюков 1936: 114]) обнаруживает запись, сделанная от уроженки Серебрянского завода. С этого завода в Кын возили руду [Гринкевич 2012], и сообщение между селами вполне могло сказаться на фольклорной традиции.

Утром рано на заре
Стояли кони во дворе.
Про этих, про коней не знает никто,
Знала, познала умна девица
Душа свет Акулина Ивановна.
Брала коней она за повода,
Сыпала пшена наместо овса,
Лила соты она наместо воды.
«Пейте вы ешьте, кони мои,
Утром пораньше свезите меня
Подальше от тятеньки,
Ближе-поближе ко свекору,
Дале-подале от маменьки,
Ближе-поближе ко свекрови.
Во двор свет же 
Марью Ивановну
К свет же Сергею Константиновичу.
Утром рано на заре
Дале от матери
Ближе-поближе
В свекровкин дом».

Уж ты, тысяцкий-воевода,
Свет Николай-воевода,
Свет Иванович.
Воевода – он и раньше воевал городами,
А сейчас он воюет головами,
Он и крестника-то женит головою,
Он невесту берёт с красотою,
Да со русою да со косою,
Свет Наталью Ивановну.

Что горда ты, свашенька,
И свет Александра Петровна душа?
Свет Александра Петровна душа
Да из Москвы она ехала.
Из Москвы она ехала,
Да не ступя ступень ступила,
Да не молвя слово молвила.

Как из горницы в горницу,
Ай, люли-люли,
Из холодной во тёплую,
Ай, люли-люли,
Тут ходила боярыня,
Ай, люли-люли,
Да во руках носила,
[Ай] люли-люли,
Два бальянца, два яблонца,
Ай, люли-люли-люли.
Уж я эти два яблонца,
Да два бальянца положу,
Две немецкие ставочки,
Ай, люли-люли,
Да положу в шкатулочку,
Пока ль я молодёшенька
Ай, люли-люли,
Пока дети малёшеньки,
Ай, люли-люли.

Долго-долго сокол не летит,
Долго-долго боярина нет,
Свет Александра Николаевича.

Летит-летит сокол из-за гор,
Едет-едет боярин домой,
Спрашивает у лакеев своих:
«Дома ли подруга моя
Свет же Марья Ивановна?

Если она во беседе,
Пусть сидит забавляется.
Если она в божьей церкви,
Пусть она Богу молится.

Если она в тёплой спальне,
Вы за ней не ходите,
Вы её не будите,
Пусть она высыпается
Со своими малыми детками».

Как на Коле да на Васильевиче
Сюртук драповый да
Жемтушневый,
На нём трост камышевый.
Да во саду ли он гулял
С офицерами гулял      
Со нездешними.
2 р.


Гулял с петроградскими,
Да господа-то в саду
Загляделися на Колину
Красоту да на Васильевича.
Да засмотрелися,
Не бела ли то лебедь?

Вот спородила меня
Родная мамонька Анастасия Павловна.
Не ясен ли тот сокол,
Вот вспоил, вскормил
Родный тятенька Петр Иванович.

Завила-ка мне русы волосы
Родная сестрица Зинаида Васильевна,
Расчесала мне кудри
Умная девица Марфа
Свет Николаю Васильевичу.

Чьё это поле, чьё это поле
Негороженое,
Чей это дом, чей это дом
Непокрытый стоит?

Чья это вдова тут одна
За столом, за столом?
«Я не одна, есть и милый со мной,
Много со мной
Из князей, и бояр,
И княжинских жён. – 3 р.

Ещё-то со мной
Есть мой-то милый сын,
Милый сын Николай.
Только нет милой ладушки,
Свет Михаила Васильевича,
Свет у Александры Петровны души
Да души».

По сеням было, сеням,
Радость ли моя,
Да радость ли моя,
Тут ходила, гуляла
Радость моя,
Свет Анна-душа,
Свет Николаевна,
Радость ли моя.
Во руках она носила
Бел крупинчатый пирог,
Во другой руке носила
Восковую свечу,
Радость ли моя.
Да она ставила свечу,
Радость ли моя,
Пред Николу да Луку,
Радость ли моя:
«Да солучи дитя моя,
Радость ли моя,
Свет Ивана Петровича
Со свет Настасьей Петровной».

Комментарии

Из восьми свадебных песен, записанных студентками Пермского университета в с. Кын, четыре текста вошли в сборник «Народные песни Пермского края», который составили и опубликовали в 1966 году сотрудники кафедры русской литературы [Пирожкова 1966: № 140, 158, 214, 216]. Эти песни, в свою очередь, были учтены пермским фольклористом И.В. Зыряновым в уникальном для того времени труде «Сюжетно-тематический указатель свадебной лирики Прикамья» [Зырянов 1975], а один текст включен в известное издание Ю.Г. Круглова «Русские свадебные песни», вышедшее в Москве [Круглов 1978, № 26].

Не описанный в фольклорной пьесе «Уральская свадьба» блинный день мог включать ритуал, известный в окрестных старообрядческих деревнях. После первой брачной ночи, если невеста была «честная», жених съедал поданный ему блин, а если «нечестная» – прокусывал нем дырку и клал обратно на тарелку [Гринкевич 2012].

1. «Утром рано на заре…»

«Лила соты она наместо воды» – в полевом дневнике строчка записана иначе: «Лила воды она наместо соты», – что нарушает логику фольклорного образа. В разных вариантах этой песни невеста дает коням мед или сыту – воду, подслащенную медом. Слово «сота» встречается также в варианте, записанном И.В. Зыряновым в 1964 г. в д. Цидва Чердынского района: «Сыпала пшены да наместо овса, / Лила да соты наместо воды» [Зырянов 1969: 120, 238]. «Сота, сыта – медовый взвар» [Там же: 245].

Наместо – вместо.

Пермские варианты: [Предтеченский 1860: 140–141 № 14; Попов 1880: 203–204 № 8; Зырянов 1969: 120, № 107; Зырянов 1975: 99, № 3 (373); Бахматов и др. 2008: 361; Пушкина 2011: 62, № 35; Чагин 2014: 152; Зеленин 2019: 17–18; Курашимский завод 2021: 255, № 16]. Уральские варианты: [Шишонко 1882: 140–141, № 48; Кругляшова 1967: 140, № 87]. Варианты из других регионов: [Киреевский 1911: № 323, 699, 720 (10), 971(118)].

2. «Уж ты, тысяцкий-воевода…»

Эту же величальную Л.Л. Христиансен записал в 1954 году у Кыновского самодеятельного хора, занимавшегося в то время постановкой фольклорного спектакля «Уральская свадьба». Позднее музыковед включил произведение в сборник «Уральские народные песни» [Христиансен 1961: 110–111]. Про принцип отбор автор писал: «Свадебные песни, включенные нами в сборник, с одной стороны, показывают важнейшие этапы свадебного обряда и основные типы свадебных песен на Урале, с другой – дают известное представление о единстве стиля свадебных песен различных областей Урала» [Христиансен 1961: 206].

Публикации текста: [Пирожкова 1966: 100–101, № 140; Зырянов 1975: 138, № 1ж (517); Круглов 1978: 136–137, № 26]. См. также [Христиансен 1961: 110–111, № 63].

Пермские варианты: [Предтеченский 1859: 18–19, № 5; Подюков 2005: 158; Подюков и др. 2006: 117; Бахматов и др. 2008: 363; Чагин 2014: 151; Юсьва 2015: 98, 109]. Уральские варианты: [Шишонко 1882: 60–61, № 69].

№ 3. «Что горда ты, свашенька…»

Песня не закончена исполнителем.

Публикации текста: [Пирожкова 1966: 109–110, № 158; Зырянов 1975: 145, № 10а (544)].

Пермские варианты: [Бахматов и др. 2008: 363; Юсьва 2015: 98, 109–110].

№ 4. «Как из горницы в горницу…»

Песня исполняется замужней женщине.

«Да во руках носила, / Люли-люли, / Два бальянца, два яблонца…» – бальянцы – по-видимому, драгоценные камни, драгоценности. В других вариантах этой песни упоминаются «самоцветные камешки, два алмазные ставочки» [Серебренников 1911: 62], «два брильянта, два яблочка, две алмазные булавочки» [Пушкина 1982: 120], «два-те камня, два камешка, два алмазные два зернышка» [Подюков 2005: 160], «два-те камня, два яхманца, да, / два наливчаты яблочка, да, / два обманные зёрнышка, да» [Курашимский завод 2021: 277].

Редкое слово «бальянцы» встречается также в варианте, записанном от уроженки Серебрянского завода, который находился в 30 км от села Кын («Во руках она носила / Два бальянца, два яблонца…» [Бирюков 1936: 114]). Из Кыновского завода через Ослянскую пристань существовала дорога до Серебрянского завода, из которого в Кын возили руду [Гринкевич 2012].

Пермские варианты: [Некрасов 1901: № 17, 35; Серебренников 1911: 62; Богословский 1926: 146, № 27; Серебренников 1964: 198–199, № 51; Пирожкова 1966: 111–112, № 162; Зырянов 1975: 134–135, № 7 (506); Пушкина 1982: 120, № 76; Черных 2001: 49, 94–95; Подюков 2005: 160; Подюков и др. 2007: 130; Юсьва 2015: 101–102; Зеленин 2019: 51–52; Курашимский завод 2021: 277–278, № 27; Песенная традиция Суюрки 2021: 102–103]. Уральские варианты: [Шишонко 1882: 130–131, № 38; Шилков 1891–1894: 181; Ульянов 1915: 37–38; Бирюков 1936: 114–115, № 33; Христиансен 1961: 114–115, № 66; Кругляшова 1967: 142, № 92; Калужникова 2014: 85–85].

№ 5. «Долго-долго сокол не летит…»

Пермские варианты: [Панаев 1883: 130–131, № 5; Богословский 1926: 147, № 32; Пирожкова 1966: 127–128, № 188; Зырянов 1975: 151, № 9 (572); Подюков и др. 2006: 120–121; Юсьва 2015: 102]. Уральские варианты: [Некрасов 1901: 129–130, № 24; Ульянов 1915: 47; Горбунов 1925: № 33–34]. Варианты из других регионов: [Киреевский 1911: 103, № 316].

№ 6. «Как на Коле да на Васильевиче…»

«На нём трост камышевый…» – в полевом дневнике написано именно так; в копии полевых материалов исправлено: «с ним трость камышевая» (копия хранится в архиве Лаборатории теоретической и прикладной фольклористики ПГНИУ).

Пермские варианты: [Зырянов 1975: 159–160, № 2 (611); Песенная традиция Октябрьского района 2021: 184]. Уральские варианты: [Липовецкая 1983: 79–80, № 10]. Варианты из других регионов: [Киреевский 1911: 230, № 842].

№7. «Чьё это поле, чьё это поле…»

В полевом дневнике отдельные фразы и выражения записаны иначе: «чье-то поле», «чей-то дом», «чья-то вдова», – что, возможно, является результатом неточной записи собирателей. Мы посчитали возможным восстановить в песне традиционные лирические формулы (которые в подобном контексте предполагают вопросительную форму: «чье это поле», «чей это дом», «чья это вдова» и т.д.).

Публикации текста: [Пирожкова 1966: 151, № 216; Зырянов 1975: 157, № 2б (600)].

Пермские варианты: [Воеводин 1905: 15, № 28; Бакке 2017: 50–51, № 25; Курашимский завод 2021: 229–233, № 7; Песенная традиция Октябрьского района 2021: 184].

№ 8. «По сеням было, сеням…»

Крупинчатый пирог – пирог из пшеничной муки высшего сорта. В уральской свадебной лирике чаще встречается прилагательное «крупитчатый», «крупичатый» [Зырянов 175: 76, 162; Бирюков 1936: 112]. В Кунгурском и Кишертском районах в свадебных песнях зафиксировано словосочетание «крупинчатый калач» [Подюков и др. 2007: 128; Подюков 2008: 81].

«Да она ставила свечу, / Радость ли моя, / Пред Николу да Луку…» – Никола да Лука – святые Николай Чудотворец и апостол Лука. В песне мать жениха ставит свечу перед иконами этих святых за благополучие брака молодых. В других вариантах песни чаще упоминается только св. Лука, но в кыновском поется еще и об иконе св. Николая. В восточнославянской традиции Николай Чудотворец – один из наиболее почитаемых христианских святых. Его связь с семейным благополучием находит отражение в родильном и свадебном обрядах. Николу упоминали в свадебных приговорах дружки, новобрачных благословляли иконами Богородицы, Спасителя или Николая [Белова 2004: 398–399]. Краевед М.С. Гринкевич пишет, что в центре села Кын на рыночной площади раньше располагалась часовня в честь св. Николая Мирликийского [Гринкевич 2012].

«Да солучи дитя моя…» – солучить – дать возможность кому-либо что-либо сделать. Исследуя ономастикон олонецких заговоров, А.Л. Топорков замечает, что имя апостола Луки сближается с глаголами «облучай» и «солучи» [Топорков 2018: 112]. В свадебной песне из Карагайского района упоминается сидящий на коне «разлука Лука», который «хочет разлучить / Со родимой мамонькой <…> / Хочет солучить / С богоданым батюшкой» [Подюков 2004: 135].

Публикации текста: [Пирожкова 1966: 149–150, № 214; Зырянов 1975: 166, № 3 (642)].

Пермские варианты: [Петухов 1864: 162–163; Предтеченский 1960: 160–161, № 37; Зырянов 1975:  № 10 (509), 4 (643); Пушкина 2011: 160, № 102; Зеленин 2019: 24–25]. Уральские варианты: [Бирюков 1936: 106, № 13]. Варианты из других регионов: [Киреевский 1911: 36–37, № 93].

Использованная литература

1. Бакке В.В. Сборник народных песен. Песни реки Чусовой: Учебно-метод. пособие. СПб.: Лань; Планета музыки, 2017.
2. Бахматов и др. Русские в Коми-Пермяцком округе: обрядность и фольклор / А.А. Бахматов, Т.Г. Голева, И.А. Подюков, А.В. Черных. Пермь: От и до, 2008.
3. Белова О.В. Николай // Славянские древности: Этнолингвистический словарь в 5-и т. / Под общ. ред. Н.И. Толстого. Т. 3. Москва: Международные отношения, 2004. С. 398–401.
4. Бирюков В.П. Дореволюционный фольклор на Урале. Свердловск: Свердлгиз, 1936.
5. Богословский П.С. Крестьянская свадьба в лесах Вильвы Пермского округа // Пермский краеведческий сборник. Пермь, 1926, Вып. 2. С. 128–159.
6. Воеводин Л.Е. 45 народных старинных песен в заводах Пермской губернии. Записаны Л.Е. Воеводиным. Пермь, 1905.
7. Волкова В. Семейные традиции // Кын.рф. URL: https://кын.рф/семейные-традиции/.
8. Гладких А.Н. Крестьянские свадебные обряды и проч. у жителей с. Торговижского, Красноуфимского уезда, Пермской губернии // Труды Пермской ученой архивной комиссии. Вып. 10. Пермь, 1913. С. 1–76.
9. Горбунов А. Свадебные величальные песни // Кунгурско-Красноуфимский край, 1925. № 6–7. С. 33–34.
10.  Гринкевич С.А. Кын – золотое донце. Лысьва: Издат. дом, 2012.
11.  Зеленин И.П. Усть-Качкинская свадьба. Пермь: Богатырев, 2019.
12.  Змеев И.В. Нижне-Сергинский завод // Пермские губернские ведомости. 1866. № 29. С. 115–116.
13.  Зырянов И.В. Чердынская свадьба. Пермь: Пермское книжное издательство, 1969.
14.  Зырянов И.В. Сюжетно-тематический указатель свадебной лирики Прикамья: Учебное пособие. Пермь: Перм. гос. пед. ин-т, 1975.
15.  Калмыков А. Описание свадебных обрядов жителей Соликамского уезда, Пожевского завода с окрестностями // Пермские губернские ведомости. 1861. № 1. С. 7–10, № 2. С. 24–28.
16.  Калужникова Т.И. Причитания и песни традиционной уральской свадьбы. Екатеринбург: Уральское изд-во, 2013.
17.  Калужникова Т.И. Уральская свадьба. Екатеринбург: Классика, 2014.
18.  Киреевский 1911 – Песни, собранные П.В. Киреевским / Под ред. В.Ф. Миллера, М.Н. Сперанского. Вып. 1 (Песни обрядовые). М., 1911.
19.  Круглов Ю.Г. Русские свадебные песни: Учебное пособие. М.: Высшая школа, 1978.
20.  Кругляшова 1967 – Фольклор на родине Д.Н. Мамина-Сибиряка (в уральском горнозаводском поселке Висим) / Сост., авт. статьи и примеч. В.П. Кругляшова. Свердловск: [б. и.], 1967. (Сер. Ученые записки. № 60. Вып. 5).
21.  Курашимский завод – Традиционная культура русских заводских поселений Урала: Курашимский завод / А.В. Черных (отв. ред.), И.И. Русинова, Ю.А. Кашаева, А.В. Вострокнутов, Д.И. Вайман, С.Ю. Королёва, О.С. Сивков, М.А. Брюханова. СПб: Маматов, 2021. (Сер. Фольклорный архив. Пермский край).
22.  Липовецкая И.Р. Новые записи старинных свадебных песен (Режевской район Свердловской области) // Фольклор Урала. Вып. 7: Бытование фольклора в современности. Свердловск: Уральский гос. ун-т, 1983. С. 72–85.
23.  Народные песни Пермского края. Т. 1 / Сост. Т.Ф. Пирожкова (предисл.), М.А. Ганина, Р.В. Комина, Р.С. Спивак. Пермь: Изд-во Перм. гос. ун-та, 1966.
24.  Некрасов П.А. Народные песни, наговоры, загадки, скороговорки и пословицы // Записки УОЛЕ. 1901. Т. 22. С. 118–223.
25.  Панаев Ф. Сборник пословиц, поговорок, загадок, песен и былин, собранных в Соликамском уезде // Записки УОЛЕ. 1883. Т. 7. Вып. 3. С. 114–139.
26.  Песенная традиция деревни Суюрка Куединского района Пермского края: свадебный фольклор / Авт.-сост.: А.В. Черных (ред.), О.С. Сивков, И.И. Русинова и др. СПб.: Маматов, 2021.
27.  Песенная традиция русских сел Октябрьского района Пермского края в записях конца XX в. / Авт.-сост.: А.В. Черных (ред.), О.С. Сивков, И.И. Русинова и др. СПб.: Маматов, 2021.
28.  Песни и сказы долины камней. Обрядность и фольклор Кишертского района: материалы и исследования / И.А. Подюков, С.М. Поздеева, С.В. Хоробрых, А.В. Черных. Березники: Типогр. купца Тарасова, 2008.
29.  Петухов Д. Горный город Дедюхин и окольные местности. Санкт-Петербург, 1864.
30.  Подюков И.А. Карагайская сторона. Народная традиция в обрядности, фольклоре и языке. Кудымкар: Коми-Перм. кн. изд-во, 2005.
31.  Подюков И.А. и др. Земля Соликамская. Традиционная культура, обрядность и фольклор русских Соликамского района / И.А. Подюков, А.В. Черных, С.В. Хоробрых. Пермь: Перм. кн. изд-во, 2006.
32.  Подюков И.А. и др. «В каждой деревне чё-то да разно»: Из кунгурской семейной традиции (XX век) / И.А. Подюков, С.М. Поздеева, С.В. Хоробрых, А.В. Черных. Пермь: Перм. кн. изд-во, 2007.
33.  Попов В. Народные песни, собранные в Чердынском уезде Пермской губернии. М., 1880.
34.  Предтеченский Я. О свадебных обрядах города Чердыни // Пермский сборник. 1859. Кн. 1, отд. 2. С. 1–107.
35.  Предтеченский Я. О свадебных обрядах города Чердыни // Пермский сборник. 1860. Кн. 2, отд. 2. С. 132–161.
36.  Пушкина С. По следам чусовских сплавов. Русские народные песни чусовских селений. М.: Композитор, 2014.
37.  Пушкина С.И. Русские народные песни Пермского Прикамья. М.: [б. и.], 2011.
38.  Пушкина 1982 – Русские народные песни Прикамья / Зап. Ф.В. Пономарёвой; сост., вступ. ст. и примеч. С.И. Пушкиной. Пермь: Перм. кн. изд-во, 1982.
39.  Свадебные обряды в горных заводах <Урала> // Песни, собранные писателями: Новые материалы из архива П.В. Киреевского. М.: Наука, 1968. С. 450–504. (Литературное наследство. Т. 79).
40.  Серебренников В.Н. Свадебные обычаи и песни крестьян Андреевской волости Оханского уезда Пермской губернии (со вступ. стат. А.Д. Городцова) // Материалы по изучению Пермского края. Вып. 4. Пермь, 1911. С. I–VIII, 1–68.
41.  Серебренников 1964 – Меткое слово. Песни. Сказки: Сборник дореволюционного фольклора Прикамья / Соб. В.Н. Серебренников. Пермь: Перм. кн. изд-во, 1964.
42.  Топорков А.Л. Ономастикон Олонецкого сборника заговоров XVII века // Вопросы ономастики. 2018. Т. 15, № 1. С. 115–133.
43.  Ульянов И.И. Об обрядах обручения и просватанья (обрядовые действия, причитания, песни, заговоры и пр.) у зауральских великоруссов (по обследованиям Шмаковского села Ирбитского уезда) // Материалы по изучению Пермского края. Вып. 5. Пермь, 1915. С. 33–66.
44.  Христиансен Л.Л. Встречи с народными певцами. Воспоминания. М.: Советский композитор, 1984.
45.  Христиансен Л.Л. Уральские народные песни / Под общ. ред. С.В. Аксюка. М.: Сов. композитор, 1961.
46.  Чагин Г.Н. Семейные обряды // Города-заводы / [Г. Н. Чагин (науч. ред), Г.П. Головчанский, А.В. Шилов, А.Ф. Мельничук]. Пермь: Книжный мир, 2014. С. 149–153.
47.  Чагин Г.Н. Свадебный ритуал и фольклор // Города-заводы / [Г. Н. Чагин (науч. ред), Г.П. Головчанский, А.В. Шилов, А.Ф. Мельничук]. Пермь: Книжный мир, 2014. С. 546–553.
48.  Черных А.В. Русский народный календарь в Прикамье. Ч. 3: Словарь хрононимов. Пермь: Пушка, 2009.
49.  Черных 2001 – Куединская свадьба. Свадебные обряды русских Куединского района Пермской области в конце ХIХ – перв. пол. ХХ в. / Сост. А.В. Черных. Пермь: Книга, 2001.
50.  Чилигина И. Песни жителей Кыновского завода // Культурная жизнь провинции. Кн. 1. (Лысьвенский краеведческий альманах. Вып. 3) / Ред.-сост. Н.М. Парфенов. Лысьва: Издат. дом, 2011. С. 156–158.
51.  Шилков П.А. Свадебные обряды и песни Билимбаевского завода Екатеринбургского уезда // Записки Уральского общества любителей естествознания. 1891–1894. Т. 13. Вып. 2. С. 177–195.
52.  Шишонко 1882 – Отрывки из народного творчества Пермской губернии / Соб. В. Шишонко. Пермь: Тип. Губ. зем. управы, 1882.
53.  Юсьва 2015 – Юсьва – лебединая река: Сб. трудов и материалов по традиционной обрядности Юсьвинского района. Усолье: [б. и.], 2015. 

Исследование фольклорной традиции села Кын выполнено при поддержке гранта РНФ,
проект № 20-18-00269 «Горная промышленность и раннезаводская культура в языке, народной письменности и фольклоре Урала».

Вступительная статья и комментарии М.А. Брюхановой, С.Ю. Королёвой,
техническая подготовка текстов к публикации А.В. Смирновой, М.А. Брюхановой,
Лаборатория теоретической и прикладной фольклористики ПГНИУ
при участии Научной библиотеки ПГНИУ